2April
02.4.22
Как дорого мне то, что Ириска с понимаем относится к моим метаниям туда-сюда. Как ценно её умение выслушать, подобрать правильные слова, принять то, что я рассматриваю ситуации и слова людей с нескольких сторон, пытаясь угадать истинные мотивы говорящего.
— Вот знаешь, ты иногда о таких вещах думаешь, так много всего анализируешь и запоминаешь, что мне в голову вообще бы никогда не пришло, — сказала как-то Ириска, удивляясь очередному моему предположению.
Ещё мне надо придумать прозвище себе. Прошла пару тестов, все как один обозначили меня совой. Даже Ворон ассоциировал с ней, жаль только Совушка занята уже.
Смешно ещё. Сидим с Ириской; Совушка с Попугаем последние с нами остались. Они о моём дневнике совсем не знают, в отличии от Ласточки, Ворона, Крапивницы и Ириски — для неё зачитываю записи лично. В последний раз даже упросила прочитать что-нибудь еще; так ей понравилось.
— Какая у вас самая любимая птица? — нарушаю тишину.
— Сова, — недолго думая отвечает Совушка.
Перевожу взгляд на Ириску; реакции не следует, и я просто думаю, что она не заметила.
— Ворон, — говорит Попугай.
Вновь обращаю внимание на Ириску. Взгляды встречаются, и нас пробивает на дикий хохот. Совушка тут же начинает расспрашивать, и я не нахожу ничего лучше в качестве оправдания, вспоминая название птицы, которая так рассмешила однажды Ириску, мол она её любимая. Забавно очень, но как же я ненавижу эти неслучайные случайности.
Сегодня вечером совсем плохо себя чувствовала. Мысли никак на вязались во что-то цельное, даже не знаю, как смогла допилить хотя бы до половины работу подруге. Она пожалела меня, попросила отправить то, что получилось, и пожелала приятного отдыха. Не знаю, справлюсь ли я с её дипломом.
Ворон какой-то совсем поникший был. Ни то внутреннее, ни то Совушка с Попугаем настроение испортили. Мне сначала совсем не понравилось, что они завалились без предупреждения, так ещё и ради своей привычной цели — поржать; а мне поговорить тогда просто хотелось. Рада, что с музыкой у него получается. Цели и мечты есть у меня, Ворон, просто в тупик немного поставил; вопросы уж очень деликатные, навевающие о многих воспоминаниях.
Затронула тему изменений в компании, когда остались впятером. Неожиданно вошёл Попугай, хотел Ворона забрать, но когда ему попытались дать понять, что сейчас не самое время, Попугай рассмеялся и сказал: «ну, я посижу». Разрядила обстановку, вернув тему, на которой Попугай от нас ушёл. Не виноват ведь он, что не для его ушей предназначалось изначальное.
Позднее сменилось настроение. Впервые за долгое время почувствовала тягу к общению и чьему-то присутствию рядом. Упорхнула к Ласточке, Мотыльку и Крапивнице; та в свою очередь зацепила меня в замок да всю спину искусала. Коварная. Соскучилась я по объятиям.
Мотылёк снова вспомнил историю, как пьяный однажды уснул у меня. Проснулся с иссохшим горлом, а я в руки уже ему тяну стакан с «целебной» водой. Запомнилось Мотыльку это очень. Рассказывает каждый раз, когда приходит; а мне слушать забавно, тешит эго немного. Приятно.
Не покидает ощущение, что Сова чувствует отдаление; да так и есть. Ругаю себя за то, как злюсь на него и его выходки; как пытаюсь принять неизбежное отстранение; как в очередной раз после нормального диалога и мелких деталей, на которые как обычно никто, кроме меня, внимание не обращает, я меняюсь и думаю, как его будет не хватать. Внимательный слишком уж стал. Специально ли или под действием чего — уже другой вопрос.
Несколько раз обращалась сегодня к кому-то, поддерживая тему, но поскольку люди порой заняты другими или банально не слышат тихого голоса, потому как громко говорить не люблю, Совушка тут же подхватывал и говорил: «я услышал», «видел недавно», «читал». Напомнил Синичку сейчас, когда тот из-за шума не слышал моих слов, но с большущей улыбкой кивал головой, только бы дать знак, что мои слова не звучат в пустоту.
Совушка былое ещё вспомнил, как ночевал тут чуть ли не каждую неделю. Странно мне это. Помню, писала однажды: «Слишком уж неподходящие мы, Совушка. Как говорила Крапивница: «Вот сижу я между вами и чувствую, насколько вы разные. Совсем иная энергетика. Как два полюса, что отталкиваются друг от друга»». А Совушка каждый раз ищет глазами, когда что-то происходит, зная, что реакция у нас одинаковая; заметила ещё с первых дней общения. Вот и сегодня так же: краем уха услышала разговор его с Попугаем, как тот «отчитывал» за то, что этикетки с пива срывает.
— Дербанить этикетки любишь? — вклиниваюсь, думая, что показалось. Сразу не услышал, и я вновь повторила вопрос.
— Угу, — пристально смотрит. Не сказала, что тоже страдаю такой привычкой. Лишь улыбнулась и закивала головой, от чего на его лице улыбка стала ещё шире. Понял ли?
Не люблю я о нём много писать, а иначе не получается. И отпустить не получается тоже. Как себе объяснить, что чем сильнее раскачиваешься, тем невозможнее остановиться? И ведь кататься на качелях мне, видимо, нравится, раз продолжаю; теперь, правда, с осторожностью, обдумывая всё ещё больше.
У Ласточки вроде бы всё налаживается. Главное, чтобы и дальше так продолжалось.
— А я тебя изначально самой серьёзной в компании считал. Ну, той, с кем можно поговорить и кому довериться, — Ласточка уже однажды произносил эти слова, что я не могла не подметить тут. Ценю.
Вспомнилось в тот момент знаешь что, Ласточка? Самое начало с этим дурацким многоугольником, когда ты забежал за колонкой вроде бы, а мы с Ириской попросили тебя чуть задержаться. И я объясняла тебе, как работает доверие на примере тумбочки, мол мебель — человек, к которому медленно я подбираюсь, прощупываю, узнаю, можно ли, не предаст ли; а если происходит что-то неприятное, то тут же отхожу на пару шагов назад, теряя то самое, к чему так стремлюсь — искреннее понимание, близость и доверие. Помнишь ли?
С Крапивницей забавные вы очень; она и в тебя сегодня вцепилась коготками. Ты ей что-то за жесткость сказал, а Крапивница промолвила, мол она — не я. «Да, ты не она», — ответил, и Крапивница стала нежнее. Интересно за вами наблюдать. Так же ли интересно вам читать обо всех моих наблюдениях?
Ещё все по-разному так обнимаются: кто-то сжимает до хруста костей, словно до души дотронуться пытается; кто-то совсем слегка прикасается, почти по-ребячески; кто-то поглаживает по спине; кто-то заводит руки вверх, кто-то вниз; а кто-то даже по завершению продолжает касание, ладонью проводя по рукам до пальцев. Всегда обнимаю в ответ, исходя из того, как обнимает человек. Заметно ли?
Хороший вечер получился в итоге. Не ожидала, признаюсь. В какой-то момент даже о телефоне позабыла, совсем не хотелось смотреть в экран; только одного — быть здесь и сейчас. На долго ли это или всего лишь разовая акция?
Как дорого мне то, что Ириска с понимаем относится к моим метаниям туда-сюда. Как ценно её умение выслушать, подобрать правильные слова, принять то, что я рассматриваю ситуации и слова людей с нескольких сторон, пытаясь угадать истинные мотивы говорящего.
— Вот знаешь, ты иногда о таких вещах думаешь, так много всего анализируешь и запоминаешь, что мне в голову вообще бы никогда не пришло, — сказала как-то Ириска, удивляясь очередному моему предположению.
Ещё мне надо придумать прозвище себе. Прошла пару тестов, все как один обозначили меня совой. Даже Ворон ассоциировал с ней, жаль только Совушка занята уже.
Смешно ещё. Сидим с Ириской; Совушка с Попугаем последние с нами остались. Они о моём дневнике совсем не знают, в отличии от Ласточки, Ворона, Крапивницы и Ириски — для неё зачитываю записи лично. В последний раз даже упросила прочитать что-нибудь еще; так ей понравилось.
— Какая у вас самая любимая птица? — нарушаю тишину.
— Сова, — недолго думая отвечает Совушка.
Перевожу взгляд на Ириску; реакции не следует, и я просто думаю, что она не заметила.
— Ворон, — говорит Попугай.
Вновь обращаю внимание на Ириску. Взгляды встречаются, и нас пробивает на дикий хохот. Совушка тут же начинает расспрашивать, и я не нахожу ничего лучше в качестве оправдания, вспоминая название птицы, которая так рассмешила однажды Ириску, мол она её любимая. Забавно очень, но как же я ненавижу эти неслучайные случайности.
Сегодня вечером совсем плохо себя чувствовала. Мысли никак на вязались во что-то цельное, даже не знаю, как смогла допилить хотя бы до половины работу подруге. Она пожалела меня, попросила отправить то, что получилось, и пожелала приятного отдыха. Не знаю, справлюсь ли я с её дипломом.
Ворон какой-то совсем поникший был. Ни то внутреннее, ни то Совушка с Попугаем настроение испортили. Мне сначала совсем не понравилось, что они завалились без предупреждения, так ещё и ради своей привычной цели — поржать; а мне поговорить тогда просто хотелось. Рада, что с музыкой у него получается. Цели и мечты есть у меня, Ворон, просто в тупик немного поставил; вопросы уж очень деликатные, навевающие о многих воспоминаниях.
Затронула тему изменений в компании, когда остались впятером. Неожиданно вошёл Попугай, хотел Ворона забрать, но когда ему попытались дать понять, что сейчас не самое время, Попугай рассмеялся и сказал: «ну, я посижу». Разрядила обстановку, вернув тему, на которой Попугай от нас ушёл. Не виноват ведь он, что не для его ушей предназначалось изначальное.
Позднее сменилось настроение. Впервые за долгое время почувствовала тягу к общению и чьему-то присутствию рядом. Упорхнула к Ласточке, Мотыльку и Крапивнице; та в свою очередь зацепила меня в замок да всю спину искусала. Коварная. Соскучилась я по объятиям.
Мотылёк снова вспомнил историю, как пьяный однажды уснул у меня. Проснулся с иссохшим горлом, а я в руки уже ему тяну стакан с «целебной» водой. Запомнилось Мотыльку это очень. Рассказывает каждый раз, когда приходит; а мне слушать забавно, тешит эго немного. Приятно.
Не покидает ощущение, что Сова чувствует отдаление; да так и есть. Ругаю себя за то, как злюсь на него и его выходки; как пытаюсь принять неизбежное отстранение; как в очередной раз после нормального диалога и мелких деталей, на которые как обычно никто, кроме меня, внимание не обращает, я меняюсь и думаю, как его будет не хватать. Внимательный слишком уж стал. Специально ли или под действием чего — уже другой вопрос.
Несколько раз обращалась сегодня к кому-то, поддерживая тему, но поскольку люди порой заняты другими или банально не слышат тихого голоса, потому как громко говорить не люблю, Совушка тут же подхватывал и говорил: «я услышал», «видел недавно», «читал». Напомнил Синичку сейчас, когда тот из-за шума не слышал моих слов, но с большущей улыбкой кивал головой, только бы дать знак, что мои слова не звучат в пустоту.
Совушка былое ещё вспомнил, как ночевал тут чуть ли не каждую неделю. Странно мне это. Помню, писала однажды: «Слишком уж неподходящие мы, Совушка. Как говорила Крапивница: «Вот сижу я между вами и чувствую, насколько вы разные. Совсем иная энергетика. Как два полюса, что отталкиваются друг от друга»». А Совушка каждый раз ищет глазами, когда что-то происходит, зная, что реакция у нас одинаковая; заметила ещё с первых дней общения. Вот и сегодня так же: краем уха услышала разговор его с Попугаем, как тот «отчитывал» за то, что этикетки с пива срывает.
— Дербанить этикетки любишь? — вклиниваюсь, думая, что показалось. Сразу не услышал, и я вновь повторила вопрос.
— Угу, — пристально смотрит. Не сказала, что тоже страдаю такой привычкой. Лишь улыбнулась и закивала головой, от чего на его лице улыбка стала ещё шире. Понял ли?
Не люблю я о нём много писать, а иначе не получается. И отпустить не получается тоже. Как себе объяснить, что чем сильнее раскачиваешься, тем невозможнее остановиться? И ведь кататься на качелях мне, видимо, нравится, раз продолжаю; теперь, правда, с осторожностью, обдумывая всё ещё больше.
У Ласточки вроде бы всё налаживается. Главное, чтобы и дальше так продолжалось.
— А я тебя изначально самой серьёзной в компании считал. Ну, той, с кем можно поговорить и кому довериться, — Ласточка уже однажды произносил эти слова, что я не могла не подметить тут. Ценю.
Вспомнилось в тот момент знаешь что, Ласточка? Самое начало с этим дурацким многоугольником, когда ты забежал за колонкой вроде бы, а мы с Ириской попросили тебя чуть задержаться. И я объясняла тебе, как работает доверие на примере тумбочки, мол мебель — человек, к которому медленно я подбираюсь, прощупываю, узнаю, можно ли, не предаст ли; а если происходит что-то неприятное, то тут же отхожу на пару шагов назад, теряя то самое, к чему так стремлюсь — искреннее понимание, близость и доверие. Помнишь ли?
С Крапивницей забавные вы очень; она и в тебя сегодня вцепилась коготками. Ты ей что-то за жесткость сказал, а Крапивница промолвила, мол она — не я. «Да, ты не она», — ответил, и Крапивница стала нежнее. Интересно за вами наблюдать. Так же ли интересно вам читать обо всех моих наблюдениях?
Ещё все по-разному так обнимаются: кто-то сжимает до хруста костей, словно до души дотронуться пытается; кто-то совсем слегка прикасается, почти по-ребячески; кто-то поглаживает по спине; кто-то заводит руки вверх, кто-то вниз; а кто-то даже по завершению продолжает касание, ладонью проводя по рукам до пальцев. Всегда обнимаю в ответ, исходя из того, как обнимает человек. Заметно ли?
Хороший вечер получился в итоге. Не ожидала, признаюсь. В какой-то момент даже о телефоне позабыла, совсем не хотелось смотреть в экран; только одного — быть здесь и сейчас. На долго ли это или всего лишь разовая акция?